«КОМПРОМИСС И ДИАЛОГ – ОСНОВА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ТИРАСПОЛЯ С КИШИНЕВОМ» Часть II.

(Итоги уходящего политического года, приднестровское урегулирование, а также отношение Приднестровья к сближению РМ с ЕС в эксклюзивном интервью министра иностранных дел непризнанной ПМР Нины ШТАНСКИ агентству «ИНФОТАГ»).

Часть II. Условия свободной торговли РМ с ЕС являются «кабальными не только для приднестровской, но и для молдавской экономики».

«И»: Почему на Ваш взгляд раунды переговоров в рамках «5+2» были скорее ритуальными, чем наполненными конкретным содержанием?

Н.Ш.: Главное, что дают сторонам переговоры - это поиск компромиссных решений для продвижения вперед по целому спектру важнейших направлений, прежде всего, в социально-экономической сфере. Один из российских дипломатов, посол по особым поручениям МИДа РФ господин Губарев, участвующий в наших заседаниях в формате «5+2», любит повторять фразу, которую считаю абсолютно уместной и применимой к нашему переговорному процессу: «Лучше 10 лет переговоров, чем один день войны».

«И.»: Как Вы относитесь к установлению офисов Бюро по миграции и убежищу вблизи Зоны безопасности?

Н.Ш.: Прежде всего, я предложила бы называть вещи своими именами, как бы болезненно для некоторых это не было. Любая граница имеет три неотъемлемых элемента, тесно связанных друг с другом. Во-первых, это осуществление таможенного контроля, который, к слову, ведется достаточно давно, затем - пограничный контроль, осуществляемый учрежденными с этой целью пограничными мобильными группами, и, наконец, миграционный контроль, который теперь проводится на упомянутых вами постах.

Говорить об отношении к государственной границе другого государства нельзя никак иначе, кроме как отмечая, что это суверенное дело любой страны. Именно так мы подходим к этому вопросу. Однако проблемной видится вариативность, которая прослеживается в позициях различных политических сил РМ. С одной стороны, нас пытаются убедить в том, что РМ никакой границы с нами не устанавливала, с другой - на упомянутых вами пунктах осуществляется всеобъемлющий миграционный контроль. К сожалению, имели место даже задержания на определенное время российских представителей, которые официально прошли пограничный контроль в кишиневском аэропорту и, тем не менее, столкнулись с препятствиями при следовании в Приднестровье в молдавском селе Гырбовец.

Для нас важны гарантии (вырабатываются молдавской стороной, которые мы закрепляем в формате «5+2») относительно того, что новые миграционные посты и новые миграционные правила в целом не будут ухудшать положение приднестровцев, перемещающихся через молдавскую границу. Если эти правила будут ясными и внятными, то, думаю, вопросов будет все меньше и меньше. Тем не менее, механизм, касающийся граждан Приднестровья, имеющих гражданство других стран, известен нам исключительно из переписки, которую мы ведем с политическим представителем РМ Евгением Карповым. Как Вы понимаете, изменения, внесенные в законодательство РМ, касаются исключительно отмены штрафа, который ранее взимался с граждан ПМР. Но в данном законодательном акте ничего не сказано о том, на основании каких документов и каким образом приднестровцы будут перемещаться.

На киевском раунде в формате «5+2» РМ объяснила нам, что данный механизм и порядок определены внутренним актом Пограничной полиции РМ. Я считаю, что такого рода механизмы и правила должны широкого оглашаться в интересах населения. Рада, что в Киеве нам с господином Карповым удалось парафировать Протокольное решение, в котором закрепляется обязательство сторон не препятствовать свободе передвижения, продолжать работу по устранению барьеров, в котором констатируется, что предпринятые молдавской стороной усилия достаточны для того, чтобы не штрафовать приднестровцев или иным образом их санкционировать.

«И.»: Как Приднестровье видит свое будущее с учетом того, что Киев и Кишинев стремятся на Запад в ЕС, а вы на Восток - в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана?

Н.Ш.: Внешнеполитический вектор Приднестровья определен. Он ориентирован на евразийскую интеграцию, провозглашенную в Приднестровье национальной идеей, что вытекает из Концепции внешней политики и является главной задачей возглавляемого мной ведомства. Мы уверены, что в сложившихся геополитических условиях, исходя из исторических, юридических, социокультурных реалий, никакой иной путь Приднестровья невозможен.

Важно и то, что, определяя именно таким образом свой внешнеполитический вектор, руководство Приднестровья опиралось не на политическую конъюнктуру сегодняшнего дня, а на волю живущих в Приднестровье людей, которая неоднократно выражалась в ходе референдумов. Последний из них, напомню, имел место в 2006 г., когда жители высказались за независимость республики с ее последующим включением в состав России. Очевидно, что в тех евразийских интеграционных процессах, которые сегодня набирают стремительную силу, Россия является ключевым игроком, и уверена, что под ее эгидой большая евразийская семья сможет создать прочные основы для эффективного экономического развития Приднестровья.

«И.»: Правы ли Ваши оппоненты, твердящие, что ситуация в левобережье Днестра сохраняется стабильной только благодаря финансовой помощи России?

Н.Ш.: Оппоненты не правы в том, что они забывают еще об одной важной детали: ситуация сохраняется мирной и стабильной благодаря той важнейшей гарантийной миссии, которая осуществляется под эгидой России - миротворческой операции, объединившей в себе в том числе контингенты конфликтующих сторон. Без преувеличения скажу, что эта миротворческая операция уникальна, и одна из самых успешных в последние 10-летия. Такая операция - единственно действенная гарантия мира на берегах Днестра.

«И.»: Что Приднестровье привлекает в свободной торговле с ЕС, а что настораживает и пугает?

Н.Ш.: Сегодня товары из Приднестровья попадают на европейский рынок только после того, как они выполнят немалый перечень процедур, установленных РМ. Этот вопрос неоднократно поднимался нами и в ходе переговоров в формате «5+2». До сих пор неурегулированными остаются проблемы взимания с приднестровских товаров НДС, как с иностранных, транспортные обременения, во многом отягощенные еще и тем, что РМ лишила Приднестровье возможности самостоятельно осуществлять грузовые перевозки.

Это связано с таможенными сборами, к примеру, такими нелепыми применительно к нашей ситуации, как сбор экологический, который взимается с приднестровского производства, несмотря на то, что оно расположено на территории Приднестровья. Это и ограничения, связанные с новыми требованиями в части предоставления бухгалтерской отчетности и статистики на румынском языке. И многие другие вещи, в корне не соответствующие тем правилам, которые устанавливались для приднестровских экономических агентов, когда их нужно было привлечь к молдавской регистрации в 2006 г., и когда их нужно было ориентировать позже, в 2008 г., на европейские рынки.

Как раз именно это и настораживает, что, будучи неурегулированными, все эти вопросы создают очевидные пределы для гибкости приднестровской стороны. Настораживает и та таинственность, которой был окутан весь процесс переговоров РМ и ЕС по соглашению о создании углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли.

Приднестровский представитель в качестве независимого наблюдателя был приглашен к участию в мероприятиях, связанных с переговорами РМ и ЕС, однако такое приглашение было половинчатым, поскольку на важных этапах переговорного процесса, он был попросту отстранен.

Даже не имея представления о содержании документа, который только недавно обнародовали на английском языке, можно с уверенностью сказать, что условия, предусмотренные в нем (в том объеме, в каком они известны приднестровской стороне), являются кабальными не только для приднестровской, но и для молдавской экономики.