ТАМАРА ЛУКЬЯН: «ПОДГОТОВКА КАДРОВ ТРЕБУЕТ ИНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ»

Бытует мнение, что визитной карточкой Молдовы являются криковские винные подвалы. Возможно – это и так. Но и далеко не так! В республике успешно функционируют и промышленные предприятия, давно заслужившие положительную репутацию у зарубежных партнеров. Среди них и кишиневская швейная фабрика «Ионел». Предприятие, несмотря на перипетии политического шараханья, переход от плановой экономики к рыночной, потери традиционных рынков сбыта, массовый исход трудоспособного населения за рубеж, остается на предпринимательском плаву. Как это удается коллективу? Об этом беседа корреспондента Владимира Сидоренко с генеральным директором фабрики «Ионел» Тамарой ЛУКЬЯН.

«И.»: Госпожа Лукьян, какова сегодня численность работников возглавляемого вами предприятия?

Т.Л.: Шестьсот человек. А еще несколько лет назад она достигала 1 тыс. Нынче фабрика работает в одну смену, хотя ее производственные мощности позволяют увеличить выпуск продукции вдвое, с учетом того, что она пользуется повышенным спросом на международном рынке. Да и заказов от зарубежных партнеров поступает все больше и больше, которые наше предприятие, увы, не может исполнить. Проблема - нехватка швей.

Коллектив у нас в подавляющем большинстве женский. Приходит время и девушки выходят замуж, уходят в декрет, а потом и в повторный декрет. Становятся мамами. И как бы ни были они нужны и важны для предприятия, мы радуемся за них. Их семейному и материнскому счастью.

Но и четыре года декретного отпуска, три из которых оплачиваются - это неоправданно продолжительный срок. При том, что когда дети подрастают до 2,5 лет, их, как правило, отдают в детские дошкольные учреждения.

Об этом сужу по заявлениям о продлении сроков декретных отпусков, которые поступают в администрацию. Не знаю, чем мамы заняты в период пребывания ребятишек в детских садах, но факт остается фактом - возвращаться на предприятие они не спешат. Этим самым молодые родители ограничивают себя в материальном достатке, предприятие - в увеличении объемов производства, а государство - в получении дополнительных платежей в различные бюджеты.

«И.»: Наверное, мамы не спешат выходить на работу потому, что их труд оплачивается в незначительном денежном выражении...

Т.Л.: Незначительной оплату их труда не назовешь. Средняя зарплата швей составляет более 8 тыс. леев, в пересчете на иностранную валюту - это $500. А у наиболее сноровистых и мастеровитых работниц она достигает 10 и более тысяч леев.

«И.»: Какую же зарплату швеи желают получать, чтобы не засиживаться в декретных отпусках и не отправляться за лучшей долей за границу?

Т.Л.: Не знаю. Могу лишь предположить, что за короткий отрезок своей трудовой деятельности они желают обзавестись семейными апартаментами, автомобилем, дорогой одеждой, возможностью предоставлять детишкам различные развлечения. И все это, по их мнению, можно заиметь, трудясь за рубежом. Но так бывает только в киносказках. Заграничная же действительность нередко получается иной.

А получаются семейные разводы, оставление детей без присмотра. Из заграничных трудовых вояжей многие земляки возвращаются больными, бедными. На чужбине они работают много, в ненормированном трудовом режиме и в далеко не комфортабельных производственных условиях. Ради экономии трат сознательно идут на проживание в значительно стесненных жилищных условиях, отказываясь от полноценного питания.

«И.»: На фабрике «Ионел» все обстоит по-иному?

Т.Л.: Именно так! У нас восьмичасовой трудовой день. Цеха теплые, кондиционированные и хорошо освещенные, в которых ежегодно производится ремонт. Отсутствуют малейшие риски несоблюдения техники безопасности. Работа, в случае производственной необходимости, в выходные или праздничные дни оплачивается в двойном размере.

Помимо зарплаты, которая начисляется вовремя и выплачивается своевременно, каждому работнику предоставляются ежедневные дотации в размере 10 леев для проезда в общественном транспорте и талоны на бесплатное питание в обеденное время в фабричной столовой. Нуждающимся предоставляются места для проживания в общежитии. Оплата коммунальных платежей в нем немногим более 500 леев в месяц. Функционируют на фабрике и медицинский пункт, и библиотека. Имеются большой спортивный зал и клуб на 450 мест. После работы всем предоставляется возможность принять горячий душ.

Предприятие постоянно проходит социальные аудиты. И всегда фабрике «Ионел» присваивается высшая категория «А».

«И.»: Граждане РМ скептически воспринимают такого рода аудиты. В Молдове, с ее кумовством и нанашизмом, мздоимством, заключения местных компаний разве могут быть объективными?

Т.Л.: Аудит по системе платформа BSCI для нас осуществляет солидная европейская фирма. И, дорожа своей репутацией, она не выдаст положительное заключение, если на предприятии не созданы соответствующие условия труда, не соблюдается режим работы, допускается отклонение от предписаний по охране труда и техники безопасности.

«И.»: Если на фабрике все так добротно обустроено и имеется возможность, с учетом различных дотаций, получать более 9 тыс. леев в месяц, почему же тогда граждане не толпятся с раннего утра у дверей отдела кадров, а наоборот, предприятие испытывает нехватку рабочих рук?

Т.Л.: Нельзя сказать, что к нам люди не идут. Только за два летних месяца на работу приняты 30 человек. Но и уход с фабрики – это процесс объективный и необратимый. Впрочем, не считая тех, кто оставил работу в цехах в связи с выходом на пенсию или в декрет, в июне-июле уволилось 20 сотрудников. Причины их ухода различны.

Одна из них в том, что родители, работавшие или работающие за рубежом и присылающие своим чадам в Молдове евро, приучают их к иностранной валюте, которую можно заработать, лишь трудясь на предприятиях государств, входящих в Евросоюз. Тем самым они им внушают, что получить возможность «намазывать мед на хлеб» можно, только находясь за границей.

После окончания Киевского института легкой промышленности мне предлагали распределиться на одно из предприятий, расположенных в столице Украины. С условиями значительно лучшими, чем были в Молдове. Но меня, впрочем, как и других соотечественников, тянуло на Родину. Хотя условий, которые сегодня имеются на фабрике, тогда не было. Но Родина – это не абстрактное понятие и не красивое слово. Родина – это мы. Как поется в известной песне «…я, ты, он, она…». И только мы, а не зарубежные партнеры, можем и должны поднять нашу Родину с колен. И мы, а не они, должны ее обустраивать!

«И.»: На встрече с министром экономики и инфраструктуры Вадимом Брынзаном вы заявили о том, что нынешняя государственная политика не способствует закреплению рабочих кадров на предприятиях. И предложили обязать на законодательном уровне выпускников профессионально-технических училищ отрабатывать на производстве по два-три года. Как это предложение соотносится с положением статьи 43 Конституции РМ, которое гласит, что каждый гражданин имеет право на свободный выбор работы?

Т.Л.: В Молдове много профессионально– технических училищ, готовящих кадры, в том числе, и для предприятий легкой промышленности. Рабочие специальности учащиеся получают не за личный счет, а за государственные ассигнования. Ежегодно выпускается 300-500 швей. Получается, что дефицита рабочих рук в отрасли не должно быть. А он есть!

Одна из причин его возникновения в том, что многие девушки, приходя к нам на производственную практику, открыто заявляют, что свою будущую трудовую деятельность с работой швей они не связывают. Более того, дальнейшую взрослую жизнь они и вовсе намерены обустраивать за рубежом.

Потому у меня и возникает вопрос: зачем же они пошли учиться специальности за общественные деньги, ничего в ответ обществу не отдавая?

При том что поступать в училище, то есть конституционно осуществлять выбор профессии, их никто не принуждал. И это правильно! А неправильно занимать чужое место в училище. Если не желаешь идти по этой профессиональной стезе во взрослой жизни – либо не иди учиться, либо покинь его стены, осознав, что эта специальность тебе не по душе! Так будет и честно, и конституционно!

«И.»: Государственных предприятий в отрасли легкой промышленности не осталось. Вы же предлагаете выпускникам училищ, финансируемых из государственного бюджета, отрабатывать по несколько лет на частных предприятиях. В чем же здесь государственная логика?

Т.Л.: Негосударственные предприятия, каковым является и фабрика «Ионел», вносят в государственный и другие бюджеты значительные платежи. Так, только в 2018 г. предприятие перечислило их более 23 млн. леев. То есть, в том числе, и за счет наших взносов государство оплачивает учебный процесс и выплачивает стипендии учащимся. Следовательно, коллектив фабрики принимает участие в финансировании подготовки кадров. И он вправе ожидать прихода на предприятие молодых специалистов.

В противном случае выходит, что наше государство готовит за государственный счет специалистов для экономических агентов других государств. Такое финансовое расточительство допустимо? Не знаю, как полагают руководители других предприятий, я же считаю такую государственную политику нездоровой и неэффективной. И это еще мягко сказано.

Потому мне и интересно знать: министерство образования, культуры и исследований РМ разработало и утвердило систему профессиональной подготовки кадров для различных отраслей промышленности? Если таковая имеется, то пусть министерство ее представит на всеобщее обозрение. А если программы нет, тогда пусть объяснит: каким образом государство собирается удерживать граждан РМ на Родине? Если бы не было возможности трудиться, тогда исход населения еще можно было бы понять, а так рабочие места имеются. И оплачивается труд отнюдь не «копеечно».

«И.»: Почему бы предприятиям легкой промышленности не объединиться и не учредить частное профессионально-техническое училище?

Т.Л.: Потому что в этом нет экономического смысла, если имеются бюджетные ПТУ.

При этом не следует полагать, что, обучая будущих мастеров для нужд частных экономических агентов, государство неэффективно расходует бюджетные ресурсы. Такое мнение ошибочно. Чем больше специалистов рабочих профессий придет на предприятия негосударственного сектора экономики, тем значительнее станет выпуск продукции и, как следствие, увеличатся поступления в государственный и другие бюджеты.

Кроме того, на нашем предприятии мы и сами готовим специалистов-швейников. Для чего оборудовали учебный класс и ввели должность мастера производственного обучения.

При приеме на работу издается приказ, по которому девушкам присваивается первый разряд и указывается, что их зарплата в период обучения будет не ниже 2775 леев. С первого месяца они получают и премии, и дотации на транспорт и питание. Им предоставляются места в общежитии. Они сразу же становятся полноправными членами коллектива фабрики. И в будни, и в праздники.

«И.»: К слову, о праздниках. Во время недавней встречи, но уже с министром финансов Натальей Гаврилицэ, вы заявили, что в Молдове государственных праздников чрезмерно много. Как же тогда быть с народной мудростью, которая напоминает о том, что помимо работы у человека должно быть еще время для потех?

Т.Л.: Народная поговорка определяет, что делу время, а потехе час. А не наоборот. У нас же государственных праздников, действительно, чрезмерное количество.

Во время встречи с министром финансов я попросила госпожу Гаврилицэ привести мне пример еще одной страны, в которой светлый праздник Рождества Христова не только бы дважды официально отмечался, но который на государственном уровне предприятию предписано дважды оплачивать?

«И.»: И каким же был ее ответ?

Т.Л.: Его не последовало. Поскольку ни в одной стране мира, кроме нашей, на государственном уровне Рождество Христова дважды не отмечается. А праздники – это не только дни, когда коллектив предприятия не работает. Это еще и оплата за дни, когда продукция не выпускается. И таких ежегодных государственных праздников, согласно статье 111 Трудового кодекса РМ, в Молдове 12. Дюжина. Хорошо, что не чертова.

Впрочем, и других непроизводительных, но обязательных, с точки зрения действующего законодательства, затрат немало. Например, оплата работодателем первых пяти дней нетрудоспособности работника. И это при том, что ставка отчислений для экономических агентов в Социальный фонд для предприятий установлена в размере 18% от фонда заработной платы.

А еще на каждого работника предприятие приобретает медицинский страховой полис. Помимо того, что хозяйствующие субъекты перечисляют в фонд медицинского страхования ежемесячно 4,5% от фонда зарплаты работников.

Но когда на них сваливается какой-либо недуг, то оказывается, что борьба с ним либо не предусмотрена перечнем бесплатных медицинских услуг, либо очередь на операцию такова, что ее проведения можно и не дождаться. И тогда работники приходят в администрацию предприятия со слезными просьбами об оказании материальной помощи. При том что не только фабрика, но и они из своей зарплаты также перечисляют средства в фонд медицинского страхования в размере 4,5%.

«И.»: Не отказываете им в помощи?

Т.Л.: Руководство фабрики и профсоюзный комитет, по мере финансовых возможностей, стараются оказывать материальную поддержку. Но действующее налоговое законодательство, при расчете облагаемой базы для исчисления подоходного налога, суммы этой помощи запрещает принимать на вычеты. То есть оказывать ее следует за счет средств, оставшихся в распоряжении предприятий после уплаты в бюджет подоходного налога.

Но и это еще не последний затратный непроизводительный предел. Каждый работник предприятия по месту своего жительства прикреплен к семейному врачу. Но при этом фабрику, на законодательном уровне, обязывают заключать договора с бюджетными медицинскими учреждениями и уплачивать немалые средства, для того чтобы ее сотрудники раз в год проходили медицинский контроль.

После его прохождения никому из работников никаких оздоровительных письменных рекомендаций не выдается. Не говоря уже о том, что на повторные осмотры никого не приглашают. Потому и возникает резонный вопрос: почему медосмотры осуществляются за счет средств предприятий, а листки о временной нетрудоспособности выдают семейные врачи, к которым наши работники прикреплены? И если мы начнем сравнивать заключения семейного врача и медика, проводившего осмотр, то придем к парадоксальным выводам!

Невооруженным глазом видно, что медицинские обследования не приносят пользы ни работникам, ни работодателю. Зачем их тогда предписывают проводить?

Если таким образом власти желают финансово поддерживать государственные медицинские учреждения, тогда пусть назовут этот немалый финансовый оброк новым официальным сбором в бюджет. И пусть он учитывается при расчете налоговой нагрузки на предприятие. Более того, если оно вносит в бюджет медицинского государственного страхования немалые деньги, то почему медицинский контроль работников фабрики не следует осуществлять за счет средств этого фонда?

Свои действия власти объясняют государственной заботой о человеке труда. Не осознавая, что выплата больших сумм зарплаты без выполнения объема работы и другие непроизводительные траты подкашивают предприятия, предоставляющие рабочие места. Не государственными, а своими усилиями сдерживая отток трудоспособного населения из страны.

Можно пространно вещать о том, что необходимо остановить миграцию из страны. Можно многого хотеть. Но помыслы, пусть и самые радужные, так и останутся желаниями на бумаге, если государственными усилиями не навести порядок, например, в той же системе медицинского обслуживания.

Ко мне приходят молодые мамы и со слезами на глазах рассказывают о том, что им приходится «обцеловывать» все двери в поликлиниках, прежде чем их примут. А так не должно быть! Если гражданина «догнал» недуг, и он пришел к врачу, то его следует профессионально выслушать, назначить лечение и контролировать процесс выздоровления, да еще и рецепты для приобретения необходимых лекарств выписывать со скидкой. У нас же все с точностью до наоборот. В канву нашего разговора об имеющих негативах в медицинском обслуживании, к сожалению, укладывается и новый порядок оплаты листков нетрудоспособности, в народе их еще именуют больничными. Предприятие первые пять дней оплачивает. А затем, из-за нестыковок на законодательном и правительственном уровнях, работники фабрик не могут получить причитающиеся им деньги за другие дни нахождения на бюллетене.

Недавно я подписала письмо в адрес Нацио-нальной кассы социального страхования, в котором проинформировала руководство НКСС о том, что на фабрике «Ионел» имеется большое количество случаев неоплаты по листкам нетрудоспособности. Работники предприятия уже в течение нескольких месяцев не могут получить причитающуюся им за время лечения денежную компенсацию. И никто не говорит, когда они их смогут получить.

В общем - вопросы, вопросы, вопросы… На многие из которых, увы, ответов нет. Это еще одна из причин отъезда граждан за границу. Пока не будут созданы условия, чтобы маленькая и цивилизованная Европа была и в Молдове! Если ничего не будет предпринято для того, чтобы ее гражданам жилось комфортно и нормально работалось, а бизнесменам было бы удобно вести предпринимательское дело, то проблемы с кадрами в РМ будут становиться все острее.

Раньше на балансе нашей фабрики, тогда она еще носила название имени XXIII съезда КПСС, было шесть детских садов. И у предприятия не возникало проблем с организацией режима работы производственного процесса. Сейчас их на балансе уже нет.

В те давние времена работа первой смены начиналась в 7:00. Позднее - в 7:30. А сейчас детские дошкольные учреждения начинают рабочий день в 8:00. А в летние месяцы они вовсе прекращают деятельность. Режим работы детсадов становится значительной проблемой для работников промышленных предприятий. Ее необходимо решать, а правительству до нее нет дела!

Решения в высших эшелонах власти не должны приниматься спонтанно. Еще на уровне проектов их следует согласовывать с работодателями и профсоюзами. До принятия закона, а не после. Поскольку когда решение парламентом уже принято, то поздно что-либо менять. По этому поводу даже невеселая шутка имеется: «Доктор, поздно что-либо со мной обсуждать, я уже умер». На такой грустной ноте приходится завершать беседу. Для предпринимательского веселья сегодня мало поводов.

«И.»: Но они есть. Хотя бы в том, что продукция, выпускаемая предприятием, которое вы возглавляете в течение 10 последних лет, пользуется устойчивым спросом на международном рынке. От заказов зарубежных партнеров у фабрики Ionel отбоя нет. Почему бы фабрике не принимать заказы от зарубежных заказчиков и не размещать их на других предприятиях легкой промышленности РМ?

Т.Л.: В 2019 г. выпуск изделий на фабрике «Ионел» соответствует прошлогоднему объему. Это свидетельствует о том, что предприятие работает стабильно, несмотря на наметившийся дефицит рабочих кадров.

Но, чтобы оставаться на таком же уровне объема производства, мы вынуждены размещать часть заказов у субподрядчиков. Поскольку не можем отказать традиционным клиентам из Германии, Австрии, Франции, Италии, Румынии… Разумеется, что работу наших партнеров, которым очень благодарны, мы контролируем самым тщательным образом. Поскольку если фабрика взяла заказ, то именно она несет ответственность за качественное его исполнение. А имидж предприятия «Ионел» на международном уровне очень высок. Это подтверждают все выставки, в которых мы принимаем участие.

«И.»: Почему бы фабрике не принимать еще большее число заказов, размещая их на производственных площадях у субподрядчиков?

Т.Л.: Потому что, во-первых, мы промышленное предприятие, а не компания по оказанию посреднических услуг. Во-вторых, передача субподрядчикам части заказов требует значительно больших усилий по контролю за пошивом продукции, нежели когда она производится в цехах фабрики. В-третьих, заказчики заключают договора на изготовление продукции именно с предприятием «Ионел». И им далеко не все равно, кто в итоге заказ будет исполнять.

Стоимость пошива изделий определяется исходя из наших трудозатрат. И получаем мы оплату отнюдь не из расчета возможности приобрести за свой труд только воду, хлеб и соль. Но и заламывать цены мы также не можем, поскольку их диктует международный рынок труда. А ответственность перед коллективом, чтобы предприятие постоянно имело необходимый объем работы и удерживалось на предпринимательском плаву, несет администрация. Она же ищет и новых заказчиков, и другие рынки сбыта.

«И.»: Изготавливая, в том числе, и форменную одежду для сотрудников силовых ведомств Республики Молдова?

Т.Л.: Предприятие шило одежду для сотрудников таможенной службы, Центра по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией, других ведомств. И все неизменно были довольны качеством нашей продукции. Но затем отдельные непорядочные лица стали организовывать проведение тендеров, причем совершенно непрофессионально.

«И.»: Как именно?

Т.Л.: Начали отдавать предпочтение предприятиям, предлагающим пошив одежды, например, на сотню леев дешевле цены, что может себе позволить фабрика. Не ставя во главу угла качество пошива. Тендеры следует проводить с учетом здравого, экономического и государственного смысла. Право поставлять бюджетным учреждениям форменную одежду не должны получать предприятия, не располагающие соответствующим швейным оборудованием, не имеющие в штате квалифицированных работников. Исполнение государственных заказов не следует размещать на предприятиях, находящихся за рубежом. Средства бюджета должны поддерживать местного производителя. И я надеюсь, что новое правительство подготовит проект соответствующих изменений и дополнений в данный акт, а парламент придаст им законодательную силу.

«И.»: На этой мажорной ноте мы закончим первую часть нашей беседы?

Т.Л.: Пожалуй, хотя других острых производственных и социальных проблем предостаточно.

«И.»: Спасибо за откровенное и содержательное интервью